Вообще-то было уже поздно. Часов девять, а может и десять. У нас в детской комнате висят часы, но я еще не умею по ним понимать время. Хотя мама и пыталась меня научить, но после третьего раза сказала: «Знаешь, наверное, тебе еще рано. Подрастешь немножко – тогда сама научишься». Так что я жду, пока я подрасту немножко.
Но я точно знала, что уже поздно, потому что мама рассказала мне сказку, сказала «Крият Шма», и выключила свет. И это было уже давно. Сначала я слышала, как в кухне льется вода – это мама посуду мыла. Потом я попросила попить, и она мне дала. А потом начал закипать чайник, и я услышала, как мама достает свою шоколадку. Она думает, я не знаю, где она ее прячет. А я как раз знаю: в морозилке, чтобы я и братья не достали. Но я и не собиралась доставать. Мне же мама дает сладости… иногда. Пусть у нее тоже будет. Она же так тяжело работает. Она мне всегда говорит: «Сил моих уже нету! Когда ты наконец пойдешь спать!» Может, она съест шоколадку, и у нее будут силы. Так что обычно я ей не мешаю. Но сегодня, когда я это услышала, я вдруг почувствовала, что я голодная! Просто ужасно! Как будто у меня просто дырка в животе!
Так что я не выдержала и позвала:
— Мама! Мамааааа!
— Ну что тебе? – сказала мама, появляясь в проеме двери. Вид у нее был не очень довольный. Наверное, она так и не успела поесть от шоколадки, и поэтому у нее до сих пор еще нет сил.
— Мам, я очень голодная! – сказала я.
— Голодная? – удивилась мама, — Ты же ела на ужин хлеб, и омлет, и салат, и йогурт, и в конце я тебе дала две вафли!
Неужели я и правда столько много ела? Но сейчас всей этой еды уже нету…
— Мам, но это было так давно! В шесть часов! Я уже опять голодная!
— Да? – с сомнением спросила мама, — Ну хорошо, что ты хочешь – хлеб?
— Нет, я голодная… но не на хлеб.
— Так что ты хочешь?
— Мне надо посмотреть, — сказала я, — я так не знаю…
— Ну, идем в кухню, посмотришь… — вздохнула мама.
Мы пошли в кухню, и я сразу пошла к верхнему шкафчику, где лежат разные вещи, и часто там лежат всякие вафли или конфеты или еще что-то вкусное. Но шкафчик был очень высоко, и я попросила:
— Мама, подними меня, пожалуйста!
Мама взяла меня на руки и подошла к шкафчику, хотя, мне кажется, ей больше всего хотелось отнести меня обратно в кровать.
— Ну, что тебе тут надо? – спросила она, открывая дверцу, — одноразовые тарелки? Салфетки? Вафельные стаканчики для мороженого? Ложки?
Да, к сожалению, никаких конфет тут уже не было. Интересно, кто их доел? Ведь в обед еще были… Что же делать? Я стала быстро думать – что тут есть съедобного? И придумала:
— Мам, стаканчик для мороженого! Его я хочу!
— Но у нас нет никакого мороженого! – предупредила мама.
— Ничего, — утешила я ее, — я могу и без мороженого.
Мама достала один стаканчик и вручила мне.
— Мам, ну так же их не едят! Надо чем-то наполнить! – и я пошла к холодильнику. Его я уже сама умею открывать. Это очень легко!
— Что тебе тут надо? – мамин голос уже начал дрожать, — соленые огурцы? Кетчуп? Майонез? Сметану?
— Да-да, мамочка, сметану! – обрадовалась я, — точно, наполни мне его сметаной!
Мама вздохнула еще глубже и положила в стаканчик ложку сметаны. Я посмотрела на него: он вовсе не был похож на стаканчик с мороженым.
— Нет, мам! Надо наполнить до конца, с горкой!
Мама почему-то вдохнула очень глубоко и забыла выдохнуть. От этого лицо у нее стало красное, как помидор.
Наверное, она это делает, чтобы не взорваться. Так ей один раз тетя Дина, ее подруга, посоветовала. «Главное – не взрываться, — она говорила, — вдохни глубоко, посчитай до десяти… только не взрываться!» Интересно, что будет, когда мама взорвется? Рути из моего садика рассказала, что у них один раз взорвалась скороварка. Вся кухня была в супе, даже потолок. Ее маме потом пришлось долго-долго убирать там. Но если мама сама взорвется, кто будет ее соскребать с потолка?
Тем временем мама все-таки выдохнула, и очень тихо спросила:
— А ты это съешь?
— Конечно, съем! – сказала я.
— Все, до последней капельки?
— Ну да! Я очень голодная!
— Обещаешь?
— Мам, а воспитательница сказала, что нельзя обещать… Но я точно съем! Я очень люблю вафельные стаканчики со сметаной!
— Ты понимаешь, что если ты не съешь все, мне придется выбросить остаток, и это будет баль ташхит?
— Понимаю, понимаю, — закивала я, — но ты не волнуйся, я все съем!
Мама взяла ложку и наполнила стаканчик сметаной до конца. С горкой. Здорово! Теперь это по-настоящему похоже на мороженое!
Я радостно взяла стаканчик, лизнула… Ой, какая она кислая, эта сметана! А я и забыла!
Может, мне показалось? Я лизнула еще раз. Фу-у-у! Не могу я это есть! И вообще, я уже по-моему, совсем не голодная. Я вообще пить хотела.
Я молча протянула маме стаканчик.
Мама посмотрела на меня, и лицо ее стало еще краснее, чем в прошлый раз. Ну, все, теперь она точно взорвется! Я успею принести тряпку?..
Но мама не взорвалась, а закричала ужасным голосом.
— Ты же сказала! Ты сказала, что все съешь! До капельки! Да как ты можешь! Бессовестный ребенок! Ты меня просто с ума сводишь!
Такой голос я у нее слышала только один раз, когда в кухню забежал большой таракан, и направился прямо к ней. Тогда она кричала: «Яаков! Убери это чудовище!» и мой старший брат прибежал с ботинком и быстро его прикончил! Как мальчишки не боятся тараканов? Я тогда тоже быстро забралась на верхний этаж кровати в детской и ждала, пока Яаков подметет остатки таракана в мусор…
Но сейчас мама кричала не на таракана, а на меня, и это было гораздо страшнее. Я сразу заплакала, и стала плакать очень громко: во-первых, чтобы перекричать маму, а во-вторых, может, это поможет ей перестать кричать. И это помогло! Мама покричала еще немножко, а потом села на стул, и тоже начала плакать! Я уже сама не знала, что хуже – когда мама кричит, или когда она плачет. Мне стало ее так жалко! Я подошла к ней и положила ей голову на колени. Тогда она взяла меня на руки, и мы стали плакать вместе.
Потом мы постепенно успокоились, мама взяла салфетки, и вытерла мне глаза и нос, а потом себе.
Мама отнесла меня в кровать, и села рядом. Я уже совсем не плакала, и глаза у меня стали сами закрываться. И тогда мама сказала:
— Ты… извини, что я так взорвалась… Но все-таки объясни мне, почему ты сначала мне так долго голову морочила, а потом…? Что тебе надо было?
Мне было уже трудно держать глаза открытыми, но я поняла, что маме действительно это важно узнать. Смешно: она большая, а такие простые вещи не понимает!
— Мамочка, — объяснила я, — ну ты же большая мама! А я – маленькая девочка. Ты с самого начала должна была сказать мне «нет»!
